Я уже человек старый. Старость — это ощущение, а не возраст. Куража нет, какой был раньше. Я раньше иногда писал главу за рабочий день. А сейчас — от силы страничку.
Но вы очень много печатаете.
Я много работаю. Я забыл выходные. Этому меня учил еще Борис Николаевич Полевой. Он ко мне хорошо относился. Я почти все раннее свое печатал у него в «Юности». И он мне говорил: никогда не откладывай работу. Каждый день иди, как шахтер — в шахту. Многое в отвал пойдет, но хоть кусочек руды останется. Я ведь по профессии испытатель танков. Никакого гуманитарного образования у меня никогда не было.
Генетический код
Правильно ли сказать, что главный опыт, который сформировал ваше мироощущение, это опыт военный?
Учитывая, что я потомок военных во многих поколениях, то да, конечно. Скажем, мой прапрапрадед генерал Алексеев был герой Бородинского сражения. Его портрет есть в Эрмитаже в галерее героев 1812 года. Я верю в то, что код генетической памяти передает наследникам нечто важное — чувство опасности, чувство направления. Однажды на фронте мы ждали атаки. И я вдруг поднялся, и еще под легким, не оглушительным, а под прощупывающим артналетом перебежал в соседний окоп к своему приятелю. И только я добежал, как в тот окоп, из которого я ушел, ударила бомба. Это, с моей точки зрения, сработала интуиция. Я вообще везунчик, тьфу-тьфу-тьфу.
А в чем еще вам везло?
Мне повезло на войне. Я попал в окружение, когда наш эшелон разбомбили, нас везли через Смоленск на Западный фронт. Мы долго выходили, голодали, но сумели пройти в Слоним. Везение в том, что я эти места очень хорошо знал, потому что жил там у деда. Мой дед был народник кропоткинского толка. Я у него вырос, он меня научил читать с четырех лет, чтобы я не мешал ему. Сам он по вечерам читал. Сидел в кресле, курил трубку с длинным-длинным чубуком, а я внизу сидел и только картинки разглядывал. …У деда была огромная библиотека. Он меня приучил читать исторические книги.
С той поры интерес к истории у вас?
Я в детстве мечтал, что буду историком. Думал поступать в исторический институт. Но тут война, и стало не до истории.
Война пахнет трупами
Ваши военные повести появлялись в тот момент, когда начинала преобладать «генеральская» литература о войне. Это случайность или вы намеренно шли против течения?
Я отрицаю войну как средство решения конфликтов. Я помню — война трупами пахнет. И ничем больше не пахнет. Не надо идеализировать. Это безнравственно. Я с восторгом читал лейтенантскую прозу, потому что это были мои ровесники. А потом стал сомневаться в полноте и этой картины. Потому что я понял главное — за ними стоят армия, тылы... А каково тем, у кого нет тыла? Мужчины рождены, чтобы в бою умирать, тут ничего не поделаешь. Но на фронте было, я специально проверял, 350 тыс. женщин. Как они воевали? И без тылов? Так появились «Зори».¹
А как вы смотрите на преобладающую сейчас трактовку войны в героическом ключе?
Это совершенно не то. Это писали и пишут люди, которые не воевали, а если и воевали, то за награды. Обилие орденов у нас совершенно непомерное. Сталин щедр был на ордена. Он ими прикрывал потери, мы потеряли больше всех в войне. Сталин накануне войны расстрелял к чертовой матери всех талантливых людей. И часто капитаны командовали дивизиями. Отсюда потери. Еще одна вещь, которая тоже очень мешала... Когда началась Первая мировая война, то государь император Николай Александрович издал указ о сухом законе. И армия шла в бой трезвая. А во Вторую мировую пьяной ходила. Но под мухой нельзя воевать. Трезвый глаз нужен.
Вы к командованию вообще относитесь без большого почтения?
С большим уважением я отношусь к Рокоссовскому, и это, можно сказать, мой кумир. Единственный в мире дважды маршал.² У него на порядок меньше людей погибло. Больше всего людей погибло у Жукова, который все твердил: «Бабы новых нарожают, вперед!» Рокоссовский щадил людей. Но в начале войны кто были наши полководцы: Ворошилов, Буденный и Тимошенко — шаркуны, а не вояки. Выиграла войну другая армия, не та, которую Сталин перед войной готовил.
А как, на ваш взгляд, следует праздновать День Победы?
Праздновать его надо. И я сам праздную. Это всегда очень трогательный для меня день. Потому что это не только окончание гибели солдат, но конец страданий женщин, детей, стариков... Это конец страха. Конец личного страха и конец общего ужаса. Ведь на Волгу прорвались они! И остановили их только телами солдат убитых, просто телами…
Но сейчас многие утверждают, что скорее гениальностью Сталина.
Сталин был тупица. В армии он никогда в жизни не служил. Он не понимал, что такое армия. Он карту читать не мог. Ему Шапошников — начальник Генерального штаба — все объяснял по карте.
Легендами овеян «великий Сталин». А товарищ Сталин был дурак, похлеще Гитлера...
Другой мир
В последние годы вы много пишете исторических романов, уходя от современных сюжетов в Средневековье. С чем это связано?
Я понял, что я не в состоянии понять молодежь. Я — прадед моих нынешних читателей. Большинство моих сверстников этот мир уже покинули. И писать для них и о них бессмысленно. А об истории можно. Потому что… Это интересно. Но я отыскиваю там не сюжет, сюжет я сочиняю сам. Я отыскиваю возможность рассказать о подвигах героев. В нашей истории есть герои, там есть любовь. А уж какие там характеры… Молодые начинают читать. И приобщаются к истории. Ну и слава богу.
1 Повесть «А зори здесь тихие...», принесшая Борису Васильеву широкую известность, была опубликована в журнале «Юность» в № 8 за 1969 г.
2 Константин Рокоссовский, маршал СССР, в октябре 1949 года по просьбе правительства Польши был назначен министром национальной обороны ПНР, и ему было присвоено звание маршала Польши.
Историческая проза Бориса Васильева
Сага о роде Олексиных (прототипом служит род Алексеевых, к которому принадлежит по материнской линии Борис Васильев) охватывает период от начала XIX до середины XX века и включает шесть романов: «Были и небыли» (1977–1980); «И был вечер, и было утро» (1987), «Вам привет от бабы Леры» (1988), «Дом, который построил Дед» (1991–1993), «Утоли моя печали» (1997), «Картежник и бретер, игрок и дуэлянт: Записки прапрадеда» (1998).
Кроме того, он выпустил романы «Вещий Олег» (1996), «Князь Ярослав и его сыновья» (1997), «Генерал Скобелев» (2001), «Ольга — королева русов» (2002), «Князь Святослав» (2006), «Владимир Красное Солнышко» (2008).
