Между двумя датами, двумя вехами печали и позора, 15 и 23 февраля — всего неделя. 15 февраля минуло 20 лет со дня бесславного вывода советских войск из Афганистана. 23-го исполняется 65 лет со дня сталинской депортации чеченского и ингушского народов. В эти 20 лет уместились две российско-чеченские войны и одна российско-грузинская. 23 февраля по всей Европе проходят митинги скорби и поминовения с участием чеченцев. И к ненависти давней, к ненависти и памяти о погибших 65 лет назад в телячьих вагонах, примешивается свежая боль о погибших за эти 15 лет. Свежая боль и свежая ненависть.
А Россия не кается и не скорбит. 15-го отметили день памяти «воина-интернационалиста» (а надо бы «воина-оккупанта»), и официоз поздравил тех, кто не успел стать «грузом 200», с «исполнением поставленной перед ними задачи». Миллион убитых и искалеченных афганцев — видимо, эту задачу советская армия и решала. Солдаты, конечно, не виноваты. Но солдаты, их матери, отцы, жены, сестры и дети — это и есть народ. А народ должен знать, за что он сражается.
Как назовут тех, кто злодействовал в Чечне? Наверное, воинами-конституционалистами, до конца исполнившими свой долг по «восстановлению конституционного порядка ». Правда, в Чечне восстановлены элементы шариата, женщины носят платочки, и Рамзан Кадыров является хозяином жизни и смерти своих подданных, а оппонентов убивают прямо в Москве. Но по чекистскому прочтению Конституции главное — это путинские портреты, 92% — за него же на президентских выборах и хоровое исполнение советского гимна. Чечню хотели «вбомбить в каменный век». Ее вбомбили в феодализм, в восточный деспотизм с обожествлением отца нации. А далеко ли мы сами ушли от сломленных и порабощенных чеченцев, хотя нас никто не бомбил? Те же портреты, те же мелодии, то же низкопоклонство.
Но чеченцы не умеют быть рабами. Только от восстания до восстания. Их берут только силой. Шамиль сдался, но не сдался Байсангур. Большевики полезли к чеченцам с колхозами — и тоже получили восстание. Подавили. Чеченцы восстали в 1941-м, еще до июня. Надо было очень нас ненавидеть, чтобы уповать на помощь такого чудовища, как Гитлер. В огне не было брода, и чеченцы выбирали далекое и незнакомое зло.
А привычное зло в форме НКВД, не разбирая правых и виноватых, сжигая заживо в сараях женщин, детей и стариков (семьи как восставших, так и героев Советского Союза, сражавшихся на фронте «за Родину, за Сталина»), погрузило тех, кто мог идти, в эшелоны и отправило в бессрочную ссылку в степи Казахстана. Две трети доехали и запомнили все. Советский генерал Дудаев и советский полковник Масхадов воспользовались ельцинским предложением и взяли себе совсем немножко суверенитета (Ичкерия соглашалась на общую армию, общую экономику, общую валюту). Но в одном они были непреклонны: увести свой народ из-под власти российских фараонов. Они ушли недалеко, но Россию постигла самая страшная египетская казнь: реализация формулы «не может быть свободным народ, угнетающий другие народы». Можете себе представить, что мы сделали с чеченцами, если Махмуд Эсамбаев и группа чеченских стариков просили о депортации, как о милости, чтобы хоть кто-то из народа уцелел.
Мы встречаем 65-ю годовщину нашего преступления, увязнув по уши во зле, и у нас на руках мертвая Эльза Кунгаева, освобожденный Буданов, бежавший Ульман, все те же фараоны у власти, 40 тысяч убитых и искалеченных чеченских детей и последние жертвы чеченской войны, ее мученики и герои: А. Политковская, М. Евлоев, С. Маркелов, А. Бабурова. Мне страшно даже думать о том, что будут испытывать к нам чеченцы. Сегодня. Завтра. Через 50 лет. Мы не научились отпускать народы, значит, египетские казни продолжатся.
Пишите нам: СССР, до востребования.