22-1a.jpg

Свой среди бомжей.
«Бездомный человек, серый, опустошенный, вонючий. С провалами в памяти и навязчивыми идеями. Бездомность — это его личный выбор и заболевание одновременно» — так Андрей Ушкарев, работник «Социального патруля», описывает тех, с кем сталкивается на каждом дежурстве и кому предлагает помощь

22-2a.jpg
«Наркоманская поляна» в окрестностях Павелецкого вокзала

Одиннадцать утра. Понедельник. Павелецкий вокзал. Бригада «Социального патруля»* * «Социальный патруль» создан Департаментом социальной защиты города Мос­квы в октябре 2009 года. в составе социального работника, фельдшера и водителя начинает дежурство. Первый пункт — «наркоманская поляна». Так они называют пустырь на Кожевнической улице.
Земля усыпана использованными шприцами. На груде разорванных коробок и старых одеял лежат двое. «Здесь обитают наркоманы-буторфанольщики* *Буторфанол — опиоидный анальгетик. . Это лекарство без труда можно купить в любой аптеке, его мешают с димедролом и колют внутривенно. Через некоторое время появляются язвы, потом мягкие ткани отделяются от костей. При длительном употреблении человек начинает гнить заживо», – рассказывает фельдшер Валентина Щенева, пока Андрей пытается растолкать одного из спящих.

23-1a.jpg
Фельдшер Валентина Щенева раньше работала на «Скорой помощи»

Лохматый человек с забинтованными ногами оказывается старым знакомым. Это Рамиль, беженец из Карабаха, живет в Москве с середины 1990-х. Весной этого года бригаде удалось положить его в больницу с начальной стадией гангрены. Рамиль подлечился и вернулся на старое место.
«Профессионального бродягу почти нельзя вернуть к нормальной жизни, — с грустью объясняет Ушкарев. — Я могу их устроить в ночлежку, вымыть, переодеть. Но мало кто соглашается. Они дорожат своей псевдосвободой и не готовы соблюдать главное условие: отказ от алкоголя». Когда за дежурство удается найти хоть одного, кто согласен завязать с уличной жизнью, Андрей чувствует себя счастливым.

23-2a.jpg
«Социальный патруль» может помочь не только бездомным

Андрею Ушкареву 35, родом он из Тамбова. Ему было двадцать, когда его мама начала работать помощником у местного депутата. По вечерам рассказывала сыну, с какими просьбами приходят люди и как она им пытается помочь. Андрей решил заняться чем-то подобным. Отправился в Москву, окончил Библейско-Богословский институт. «Священником не стал, потому что был разведен и второй раз женат», — рассказывает Ушкарев. Несколько лет работал в фонде «Санам», занимался профилактикой венерических болезней среди проституток. «Я заточен под благотворительность», — с улыбкой говорит Андрей.

24-1a.jpg
Времени спокойно поесть у сотрудников «Социального патруля» нет

Бездомная гордость

«Деда, стой!» — кричит Ушкарев, догоняя бомжа, который ковыляет вдоль вокзальных киосков. Начинается опрос. Дорохов Альберт Александрович, 1937 года рождения, приехал из Новосибирска. Учитель физики и математики. Зачем приехал — не помнит. «От помощи отказываюсь. Я сам», — твердо заявляет Дорохов. Хотя и соглашается принять в дар ботинки. Вот только их никак не натянуть на толстые, с дырками на больших пальцах носки.

24-2a.jpg
Реставратор Константин (слева) больше не вернется на Соловки

На автобусной остановке целая компания бездомных. Андрей здесь желанный гость. Вот к нему поднялась цыганка в грязном пальто. Это Тамара Федорова, из табора ее выгнали братья. В 1993 году она, беременная на последнем месяце, освободилась из тюрьмы. Потом вместе с маленькой дочкой Любой попала на Курский вокзал. «Там меня принял блатной серьезный мир. Я здесь авторитет — не краду и не попрошайничаю. Трижды была в тюрьме», — рассказывает Тамара, скаля обломанные зубы и энергично наступая на собеседника. Ее 17-летняя Люба стоит рядом и просит мать замолчать. Она выросла на вокзале. Никогда не училась в школе, нет ни свидетельства о рождении, ни паспорта. Привыкла мыться в вокзальном туалете и ночевать где придется. «Каждый теряется в этой жизни по-своему. Здесь, на вокзале, живут очень сильные и гордые люди. Дождь идет, снег идет, а мы уважаем друг друга и улыбаемся сквозь слезы. Не надо в человеке видеть бомжа», — излагает Тамара философию бездомных.

24-3a.jpg
Водитель Виктор Шибалович спрашивает бездомного, какая одежда ему нужна

Право на отказ

Андрею поступает задание от диспетчера: Калитниковский проезд, дом 11. Там около храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» сидит 42-летняя попрошайка Вера Колесниченко. Она карлица с перебитыми ногами. Сама едва передвигается. Родом из Курской области. Дважды была в рабстве у цыган. Заставляли убирать в доме, следить за детьми, попрошайничать, били. Вера сбежала от них. Нынешний ее «друг-рабовладелец» сейчас в больнице. Ночует у продавщицы местного цветочного магазина — пока пускают. Ест то, что дают прохожие. Ехать вместе с патрулем не хочет. Прошлой зимой жила в Центре социальной адаптации «Люблино». Сотрудники центра купили ей билет до Курска, там Веру должны были встретить люди из местной социальной службы. Но до Курска она не доехала — отстала от поезда на первой станции, напилась и вернулась в Москву. Оставляем Вере теп­лый шарф и кофту и отправляемся дальше.

25-1a.jpg
Заболевшему бездомному сотрудники патруля вызвали скорую помощь

Приезжаем в «бич-парк» — сквер в окрестностях Курского вокзала, излюбленное место бездомных. У машины тут же группа постоянных клиентов Андрея. Просят одежду, еду, обувь. У одного болит нога. Фельдшер осматривает ногу и вызывает скорую. Температура — 40,7. Сильное воспаление, язвы.

25-2a.jpg
Цыганка Тамара Федорова живет на вокзале уже 17 лет

Остальные заняты примеркой ботинок, свитеров, носков — все это добро водитель Виктор Шибалович вынимает из пакетов с гуманитаркой. Один из примеряющих, кажется, попал в компанию бомжей случайно. У него испитое, но выбритое лицо. Потрепанная, но чистая кожаная куртка и очки. Константин, как он представляется, — отделочник-реставратор с Соловков. На родине у него сожительница и двое детей. Он уехал от них в 1997 году после предательства гражданской жены. В чем именно оно состояло, Константин рассказывать не хочет. Жил в Архангельске, потом в Подмосковье. Там познакомился с женщиной на много лет старше. Жил с ней, потом она умерла. «Прописан я у нее не был, боялась, что, если пропишет, молодую в дом приведу, а ее выгоню», — объясняет Константин. После смерти сожительницы запил, попал в психушку, потом на улицу. Сейчас живет по вокзалам и депо. Домой на Соловки возвращаться категорически не хочет. «У меня еще есть стыд», — злится бывший реставратор. 

25-3a.jpg
Бывший школьный учитель Альберт Дорохов

Сотрудники социального патруля не имеют права действовать силой. Бездомный имеет право отказаться от помощи. Насильно можно только помыть, если человек представляет опасность для прохожих. «Я не испытываю к бездомным брезгливости, не злюсь на них. — говорит Ушкарев. — Они имеют право на существование. Их может вылечить только любовь. Только в данном случае это не чувство, а принцип любого моего действия. Для каждого из них я пытаюсь сделать все, что в моих силах, но заставлять я не буду».

25-4a.jpg
Веру Колесниченко сотрудники центра пытались отправить домой, в Курск, но по дороге она сбежала из поезда


×
Мы используем cookie-файлы, для сбора статистики.
Продолжая пользоваться сайтом, вы даете согласие на использование cookie-файлов.