Тысячи людей, которые вышли 1 марта 2024 года провожать в последний путь Алексея Навального**, несмотря на риски арестов и распознавания лиц с последующими проблемами с властями и работодателями, равны по значению тем самым семерым смелым, которые вышли 25 августа 1968‑го на Красную площадь протестовать против советского вторжения в Чехословакию. Они спасали честь страны.
Вот что важно. Людей, выходивших на улицы в 1960‑е, было немного, но были сотни тысяч сочувствовавших. А сочувствовавших тем, кто не побоялся выйти к церкви в Марьино и на Борисовское кладбище было еще больше — миллионы людей. Когда к власти пришел Михаил Горбачев и когда не страшно стало вслух выражать свое мнение, десятки миллионов человек оказались открытыми сторонниками перемен. Так и будет в России спустя какое-то время. Надо понимать, что эти люди есть — а в это многие уже безосновательно, не понимая того, что происходит в российском гражданском обществе внутри России, не верили. Люди, желающие перемен и добра своей стране и все еще живущие в ней, нуждаются в вере, солидарности, хотя бы эмоциональной помощи. И в понимании.
«Украинцы хорошие люди» — нет ничего более криминального с точки зрения сегодняшних властей, чем этот спонтанный, именно спонтанный, лозунг. Но люди не боялись его скандировать. Как и другие лозунги, которых уже никто не слышал в течение длительного времени, в том числе ставшее уже классическим — «Россия будет свободной». Многие еще боятся, и это естественно в ситуации непредсказуемых и показательно жестоких репрессий. Но те, кто пришел, часто говорили о том, что устали боятся.
Сначала очереди за тем, чтобы поставить подпись за Бориса Надеждина, потом очереди к памятным местам политических репрессий, чтобы выразить свою скорбь после гибели (а это именно гибель) Алексея Навального, затем — массы замечательных, разновозрастных, из разных социальных слоев людей, пришедших проводить человека-альтернативу, человека — морального авторитета. Равного по значению и роли, с точки зрения тех, кто пришел, Андрею Сахарову. Чем-то даже прощание с Андреем Дмитриевичем напоминало прощание с Алексеем. С той лишь разницей, что никто не препятствовал проводам Сахарова.
Возможно, кто-то на Западе наконец поймет, что свободная Россия столь же важна для будущего постпутинского миропорядка, как и свободная Украина. И сторонников этой другой России, простых и при этом героических людей, подлинных ответственных граждан, очень много. Они не могут пересилить огромную равнодушную массу, высушить гигантское болото конформизма. Но перемены никогда и нигде не делаются большинством. Как мы помним по той же горбачевской перестройке, новое прогрессивное большинство образуется только тогда, когда это разрешено, когда есть вполне прикладные гласность, права человека, институты демократии.
И вот вам две России. Одна, слушая бог знает какое по счету послание, то засыпая, то взбадривая себя дежурными аплодисментами, ловила слова автократа, покупавшего на деньги налогоплательщиков лояльность тех, кто, с точки зрения Кремля, способен защитить его абсолютную власть, «все грехи отпустив ему наперед». И другая — люди с нормальной системой ценностей, с нормальными эмоциями и чувствами, подлинные патриоты своей страны, с достоинством расстававшиеся с человеком, воплощавшим надежду на перемены. И какими разными были брежневообразные аплодисменты «элиты», собравшейся выслушать описание путинской несуществующей ВДНХ, и людей, провожавших своего президента на скромной, непрестижной юго-восточной окраине столицы.
Люди, пришедшие в Марьино, опасны для режима тем, что подвергают сомнению главный на сегодня миф Кремля — об абсолютной консолидации нации вокруг Путина и его начинаний.
Долгие проводы, сплошные прощания. Да, бездумные массы всегда будут демонстрировать эффект давящего и тягостного большинства и тем самым успокаивать хозяев жизни и конформистов. Но именно похороны по-настоящему великих людей, людей, дававших надежду, выявляют неподдельные эмоции и подлинную поддержку со стороны неравнодушных граждан: прийти на прощание — это же эмоциональный порыв. Еще советская власть боялась большого числа людей на прощании с Никитой Хрущевым — Новодевичье кладбище было оцеплено, по сути тело бывшего вождя, выбросившего Сталина из мавзолея, оказалось арестованным. Проводы Андрея Сахарова... Великое множество людей — не по должности, а по тому самом эмоциональному порыву — прощалось с Борисом Ельциным, пусть и противоречивым лидером, но «безгрешных не знает природа». Длинная очередь тянулась на прощание с Егором Гайдаром, воплощавшим, прежде всего для интеллигенции, упущенную альтернативу нормальному развитию — и это еще была дань смелости человека, взявшего на себя бремя и риски тяжелейших реформ. Народ, настоящий народ, а не выдуманный сейчас Кремлем, пришел проводить Михаила Горбачева. Непопулярен? А среди кого? Кто не дал себе труда задуматься над его исторической миссией, кто добровольно отказался от свободы?
И вот теперь — Алексей Навальный. Еще один человек свободы. Еще один упущенный страной — при помощи конформистского большинства, Путин бы один не справился — шанс на нормальное развитие.
Помимо внешней свободы есть свобода внутренняя. И она проявляется, как когда-то проницательно заметил Мераб Мамардашвили, не в те времена, когда есть выбор, а когда выбора нет. Внутренне свободные люди — и в стране, и изгнанные из нее — прощались с Навальным, кто как мог. Эти свободные люди — страшная угроза персоналистской диктатуре. Они знают, что с ними будут бороться, что внутренний фронт Путин не закроет никогда. И все же пришли. Пришли — за нашу и вашу свободу.
* Андрея Колесникова Минюст РФ считает «иностранным агентом».
** Алексей Навальный внесен в список «террористов и экстремистов».
Фото: Евгений Разумный / Коммерсантъ