Что такое межнациональный конфликт, в Оше знают хорошо: ровно 20 лет назад здесь и в соседнем Узгенском районе уже было нечто похожее. Но все, кто пережил 1990 год, признают: в этот раз действия погромщиков были скоординированы куда лучше. Тогда столкновения начались спонтанно, сейчас киргизов и узбеков умело стравливали провокаторы. Тогда сам город пострадал не сильно. Сейчас в Оше, «южной столице» Киргизии, практически не осталось магазинов и базаров, предприятий общественного питания — все разрушено. Да что там магазины — все, что так или иначе связано с узбеками, обращено в руины. Нетронутыми остались обладминистрация, еще какие-то госучреждения. Так они и стоят в обрамлении практически полностью опустевших кварталов: узбеки ушли к границе с Узбекистаном, киргизы — в горные села. Уцелевшие дома и квартиры разграблены мародерами: даже если прежние хозяева и вернутся, им придется начинать жизнь с нуля.
Как жить?
«Во всем нашем подъезде я остался один, в соседнем — только одна семья. Остальные все убежали», — рассказывает ошский юрист Арсен Амбарян. Он живет в микрорайоне Черемушки, который стал эпицентром конфликта: «Сегодня решился выйти из дома. Немного прогулялся. Страшное зрелище. Город-призрак». Немногим лучше обстоят дела в Джалал-Абаде: практически полностью уничтожены объекты торговли, общепита, развлечений, сожжены здания областной гостелекомпании, таможни, некоторые школы. От огня пострадали Университет дружбы народов, принадлежащий лидеру местной узбекской общины, и один из корпусов госуниверситета. Минфин Киргизии уже выделил 50 млн сомов (примерно $1млн 100 тыс.) на восстановление Оша и 10 млн — Джалал-Абада. Очевидно, что этих денег не хватит. Большую часть проблем со строительством новых домов ошцам и джалалабадцам решать самим. А между тем юг Киргизии всегда был беднее, чем север. По сути, именно этот фактор — в основе разногласий между двумя частями страны. Теперь юг стал еще беднее и до его примирения с севером совсем далеко.
Моя твоя не понимай
В 1990-м волнения в Оше подавили с помощью внутренних войск СССР и почти тотальной замены партийных и милицейских руководителей из числа киргизов на русскоязычных. Сейчас русскоязычных кадров в милиции и власти почти не осталось, а в посылке войск «большой брат» отказал. Так что быстро подавить конфликт и загнать его в подполье не получится.
«В прошедшие 20 лет проблемы межнациональных отношений на киргизском юге вообще не решались, — сетует в разговоре с The New Times руководитель общественного фонда «За международную толерантность» Рая Кадырова. — Призывы провокаторов легли на благодатную почву». Узбеков в Киргизии — 1 млн 200 тыс. человек, почти 20% населения республики. Большая часть проживает в Джалал-Абадской и Ошской областях. При этом узбеки никак не представлены в органах верховной власти. У них нет ни одного более или менее значимого поста в госадминистрациях областей, районов, городов. Есть, правда, хилые исключения. После «революции тюльпанов» 2005 года губернатором Ошской области недолго пробыл узбек, пламенный оппозиционер Анвар Артыков. А в нынешнем правительстве узбек Бахтияр Фаттахов возглавляет агентство по местному самоуправлению. Но у узбеков всегда было неплохое представительство в жогорку кенеше (парламенте): их кандидаты избирались сюда и по одномандатным округам, и по партийным спискам.
Узбеки аккуратно намекали: неплохо бы дать национальному меньшинству хотя бы один министерский пост. На что всегда получали один ответ: вы можете себе представить, чтобы в Узбекистане киргиз получил пост министра? Тот же аргумент использовался властями Киргизии и в ответ на просьбу узбеков сделать их язык вторым официальным. Справедливости ради следует отметить: в Узбекистане и вправду представительство киргизов в верховной власти невозможно. Но ведь и киргизов в Узбекистане намного меньше. В последние годы число узбеков в Киргизии росло, киргизов же в Ошской и Джалал-Абадской областях убывало. Молодое поколение киргизов уезжает с юга на поиски заработка либо на север страны, либо в Казахстан или Россию. Узбеки уезжают редко. Если так будет продолжаться, рано или поздно узбеков на юге станет больше, чем киргизов. И тогда их политические и социальные требования станут еще более жесткими. А между тем уже сейчас киргизское население раздражается каждый раз, когда речь заходит об уступках узбекам. На киргизских общенациональных телеканалах нет передач на узбекском языке? Ишь ты, можно подумать, в Узбекистане разрешат киргизоязычное вещание…
Третьи силы
Конфликт спровоцировали «третьи силы», а именно — свергнутый президент Бакиев и его окружение, уверяет временное правительство. С этим согласны многие в республике. Рассказывает Рая Кадырова: «Представители нашей организации еще в самом начале конфликта слышали в Оше обрывки разговоров: в одной части города человек в толпе говорит своему собеседнику по сотовому телефону: «Когда вы подвезете обещанный груз? Нам надоело бросать камни!» Разговор наверняка шел об оружии. А в другой части города зафиксировали такой разговор: «Вы же говорили, что поднимется Токмак (город на севере Киргизии, в 60 километрах от Бишкека, где проживает много узбеков. — The New Times)?!» Значит, планировалось спровоцировать столкновения и на севере». А вот что, к примеру, рассказывает безымянный очевидец ошских погромов, чье письмо разошлось по интернету: «Я убедился в том, что большинство погромщиков было организовано в группы от 500 до 2000 ублюдков, вооруженных до зубов. Все в основном приезжие из отдаленных сел и районов. Впереди больших групп обычно шла боевая машина пехоты (БМП), за ней — люди, вооруженные автоматами, ну а дальше уже толпа с ножами, палками и арматурой. Махали (районы компактного проживания узбеков) побольше, такие как, например, Шахит-тепа, брали большие группы. Мелкие нападали на районы поменьше. Вчера (13 июня. — Прим. авт.) должен был настать час икс, когда эти толпы сошлись бы в одном месте, захватив город, истребив или изгнав практически все местное население. Следом за Ошем должен был пасть Джалал-Абад».
Буквально на следующий день, 14 июня, после ареста в Великобритании Максима Бакиева, младшего сына экс-главы государства, конфликт на юге пошел на спад, начался процесс стабилизации. Из этого факта многие сделали однозначный вывод: провокаторы лишились своего мозгового центра. И еще вот что показательно: проблемы взаимоотношений киргизского и узбекского народов тут же отошли на второй план.
Миф о миротворцах
Смогут ли киргизы и узбеки забыть июньский кошмар? Ведь даже сейчас узбекское население Оша боится выходить из своих махалей за гуманитарной помощью. Узбеки категорически отказываются получать медицинскую помощь от врачей-киргизов. А жители Наримана, одного из пригородных ошских сел преимущественно с узбекским населением, — до сих пор не подпускают к себе представителей власти и стреляют по всем движущимся объектам. Простят ли люди друг другу все то зло, что царило в двух городах киргизского юга почти неделю? Вопрос. Сейчас в республике немало сторонников ввода миротворческих сил, под которыми зачастую подразумеваются российские войска. Неделю назад казалось, что это единственный выход из ситуации. Когда в интернете появилась информация, мол, в Бишкек летят десантники из Ульяновска, у многих появилась надежда: слава богу, скоро наведут порядок, как в 1990-м. Но миротворцы так и не появились. Киргизия осталась наедине со своими проблемами.
«Россия была готова отправить войска на киргизский юг, но с условием, что временное правительство отменит запланированный на 27 июня референдум по проекту новой конституции, предусматривающему переход на парламентскую форму правления, — сообщил The New Times на условиях анонимности высокопоставленный официальный источник в Бишкеке. — После чего правительство должно было переписать проект конституции и сохранить в Киргизии президентскую республику. Наше руководство ответило отказом».
Лишь бы порядок был
Сейчас в тревожном ожидании живет уже киргизский север. По Бишкеку и его пригородам поползли слухи о готовящихся беспорядках в столице. В самом Бишкеке узбеков живет мало, их куда больше в Токмаке, что в 60 километрах от киргизской столицы. Временное правительство не скрывает: опасность беспорядков на севере действительно существует. Повсюду слышны разговоры: по Бишкеку разъезжают неизвестные на автомобилях без номеров и выспрашивают у прохожих, где живут узбеки. И чем дольше длится тревога, тем больше бишкекцев выступает за ввод иностранных войск. Необязательно с «миротворческой» — с какой угодно миссией. Лишь бы навели порядок.
Из одной неволи да в другую
Ферганская долина Узбекистана преподносит стороннему наблюдателю довольно непривычную для этих мест картину: лагеря беженцев, каждый из которых обнесен железной решеткой. Сейчас, по данным МВД Узбекистана, число беженцев — этнических узбеков из соседней Киргизии достигло 100 тыс., и очередь с киргизской стороны границы не уменьшается, хотя погромы практически прекратились. Узбекистан официально принял 45 тыс. человек, после чего закрыл границу на замок, а пропущенных внутрь узбекской территори фактически поместил за «черту оседлости». 57-летняя Фатима Адылова (фамилия по ее просьбе изменена) смогла-таки перебраться к дальней родне в Андижан. «Мы спасались от избиения, думали, нам дадут кров и хлеб, а получается, попали за решетку», — жалуется она. По ее словам, родственники многих ее знакомых не хотят принимать своих сородичей из Киргизии из опасений нарушить наказ властей, запретивших пришлым узбекам свободное перемещение по стране. Встречи родственников, говорит Адылова, происходят теперь «целомудренно» — обнимаются через решетку в лагерях беженцев.
«Здешнее начальство боится нас «растерять», потому что собирается скоро отправить обратно. Но нам больше некуда возвращаться», — говорит Адылова. Многих беженцев, которые сумели найти приют у родни, отлавливает милиция и помещает в специальные приемники-распределители для бомжей. «Говорят, там хуже, чем в Оше, — одна грязь и болезни», — сокрушается Адылова.
Еще больше местных «бомжатников» беженцев из Киргизии пугают слухи о том, что узбекские власти начнут скоро отправку пришельцев на родину «организованно, крупными партиями». А ведь многие из них надеялись если и не на политическое убежище на исторической родине, то хотя бы на возможность оставаться тут как можно дольше, пока не будет полной уверенности в безопасности возвращения.
Иван Сафранчук,
доцент кафедры мировых политических процессов МГИМО(У):
Войска в Киргизию не пошлет никто. Ввод узбекских войск неприемлем для Бишкека. Казахстану сейчас это тоже не нужно: отношение Назарбаева, который был тесно связан с Бакиевым, к новым киргизским властям не до конца ясное и положительное. Притом что значительная часть банковского бизнеса, продаж недвижимости, рекреационного сектора на Иссык-Куле принадлежит казахам. В Киргизии вообще очень много казахских инвестиций.
А если бы миротворческий контингент ввела Россия — неважно, по двустороннему соглашению или под флагом ОДКБ, на это с очень большим подозрением стал бы смотреть Китай. Он не скажет «нет». Но у него возникнет вопрос: а надолго ли это? И кем будет охраняться киргизско-китайская граница? И не приведет ли все это к созданию киргизско-российской конфедерации — такие предложения в Киргизии звучали. Тем более у России в Киргизии серьезные экономические интересы: мы там строим ГЭС, инвестируем в машиностроение, горнодобывающую промышленность. Есть еще один аспект: никто в Москве до конца точно не знает суть тех механизмов, которые приводят к беспорядкам на постсоветской периферии. Помните, военных в конце 1980-х посылали в Сумгаит. А они вообще не понимали, что там происходит, за что азербайджанцы режут армян, и наоборот. Военные получали там тоже по первое число и от тех, и от других, зверели и начинали делать что-то непотребное, и за это их били еще больше.
Насколько я могу судить, в российском руководстве, в силовых структурах есть те, кто считает: было бы здорово укрепиться в Киргизии за счет «наведения порядка». Ну хорошо, посылаем сотню или тысячу человек: а что если кого-то из них убьют или они кого-то убьют? Или на них пойдет многотысячная толпа? Ситуация совсем не победоносная. С моей точки зрения, лучше всего с ситуацией справились бы люди, подконтрольные Рамзану Кадырову. Они бы там на месте разобрались и себя бы защитили, и порядок бы определенный навели. Но неопределенность внутренней киргизской ситуации, пожалуй, будет сдерживать Москву.
Китайцы не введут в Киргизию войска, даже если их об этом попросят. У них нет опыта операций такого рода на этой территории, хотя китайские интересы в Киргизии и экономические, и политические достаточно обширны. К тому же Киргизия стала «хабом» для переброски китайских товаров в Узбекистан. На территории Киргизии расположены два очень крупных вещевых рынка, которые по своим объемам — это неофициальные данные — превышают ВВП самой Киргизии. Киргизская и китайская номенклатура по количеству и стоимости товаров, которые пересекают китайско-киргизскую границу, очень сильно не совпадают. После «тюльпановой революции» с этим пытался бороться премьер Феликс Кулов, но безуспешно. Может быть, для всего Китая это и незначительный торговый поток, но для Синьцзянского района — довольно значительный. Вряд ли примут активное участие в этом конфликте и США. Все готовы помогать Киргизии — материалами, деньгами, оружием, техникой... Но применять все это должна местная власть. А тот, кто поможет ей военной силой, рискует испортить отношения с другими крупными игроками в регионе.
Киргизия не нужна никому, кроме тех, кто сейчас там борется за власть. Это политический конфликт между старой и новой властью. Криминальные авторитеты не подчиняются только Бакиевым, они взаимодействуют со многими политиками и живут сами по себе. Поэтому события в Киргизии нельзя объяснить одним каким-то конфликтом. Для криминала выгоднее все-таки некоторая стабильность, но чтобы установить стабильность на выгодных для себя условиях, сначала надо подебоширить. Роль некоторых воров в законе в экономической, политической, социальной жизни Киргизии огромна. Среди них и узбеки, и киргизы. И пока эти люди не договорятся между собой и властями, порядка не будет.
Нельзя недооценивать и важное политическое решение новых властей — конституционную реформу и переход к парламентской республике. Пока мы имеем дело со стадией, когда разные силы, которые участвуют в политической и экономической жизни, заявляют свои позиции. Чуть позже они начнут договариваться на тех или иных условиях. Не факт, что действующее правительство останется в нынешнем составе и в нем не будет изменений.
Войска в Киргизию не пошлет никто. Ввод узбекских войск неприемлем для Бишкека. Казахстану сейчас это тоже не нужно: отношение Назарбаева, который был тесно связан с Бакиевым, к новым киргизским властям не до конца ясное и положительное. Притом что значительная часть банковского бизнеса, продаж недвижимости, рекреационного сектора на Иссык-Куле принадлежит казахам. В Киргизии вообще очень много казахских инвестиций.
А если бы миротворческий контингент ввела Россия — неважно, по двустороннему соглашению или под флагом ОДКБ, на это с очень большим подозрением стал бы смотреть Китай. Он не скажет «нет». Но у него возникнет вопрос: а надолго ли это? И кем будет охраняться киргизско-китайская граница? И не приведет ли все это к созданию киргизско-российской конфедерации — такие предложения в Киргизии звучали. Тем более у России в Киргизии серьезные экономические интересы: мы там строим ГЭС, инвестируем в машиностроение, горнодобывающую промышленность. Есть еще один аспект: никто в Москве до конца точно не знает суть тех механизмов, которые приводят к беспорядкам на постсоветской периферии. Помните, военных в конце 1980-х посылали в Сумгаит. А они вообще не понимали, что там происходит, за что азербайджанцы режут армян, и наоборот. Военные получали там тоже по первое число и от тех, и от других, зверели и начинали делать что-то непотребное, и за это их били еще больше.
Насколько я могу судить, в российском руководстве, в силовых структурах есть те, кто считает: было бы здорово укрепиться в Киргизии за счет «наведения порядка». Ну хорошо, посылаем сотню или тысячу человек: а что если кого-то из них убьют или они кого-то убьют? Или на них пойдет многотысячная толпа? Ситуация совсем не победоносная. С моей точки зрения, лучше всего с ситуацией справились бы люди, подконтрольные Рамзану Кадырову. Они бы там на месте разобрались и себя бы защитили, и порядок бы определенный навели. Но неопределенность внутренней киргизской ситуации, пожалуй, будет сдерживать Москву.
Китайцы не введут в Киргизию войска, даже если их об этом попросят. У них нет опыта операций такого рода на этой территории, хотя китайские интересы в Киргизии и экономические, и политические достаточно обширны. К тому же Киргизия стала «хабом» для переброски китайских товаров в Узбекистан. На территории Киргизии расположены два очень крупных вещевых рынка, которые по своим объемам — это неофициальные данные — превышают ВВП самой Киргизии. Киргизская и китайская номенклатура по количеству и стоимости товаров, которые пересекают китайско-киргизскую границу, очень сильно не совпадают. После «тюльпановой революции» с этим пытался бороться премьер Феликс Кулов, но безуспешно. Может быть, для всего Китая это и незначительный торговый поток, но для Синьцзянского района — довольно значительный. Вряд ли примут активное участие в этом конфликте и США. Все готовы помогать Киргизии — материалами, деньгами, оружием, техникой... Но применять все это должна местная власть. А тот, кто поможет ей военной силой, рискует испортить отношения с другими крупными игроками в регионе.
Киргизия не нужна никому, кроме тех, кто сейчас там борется за власть. Это политический конфликт между старой и новой властью. Криминальные авторитеты не подчиняются только Бакиевым, они взаимодействуют со многими политиками и живут сами по себе. Поэтому события в Киргизии нельзя объяснить одним каким-то конфликтом. Для криминала выгоднее все-таки некоторая стабильность, но чтобы установить стабильность на выгодных для себя условиях, сначала надо подебоширить. Роль некоторых воров в законе в экономической, политической, социальной жизни Киргизии огромна. Среди них и узбеки, и киргизы. И пока эти люди не договорятся между собой и властями, порядка не будет.
Нельзя недооценивать и важное политическое решение новых властей — конституционную реформу и переход к парламентской республике. Пока мы имеем дело со стадией, когда разные силы, которые участвуют в политической и экономической жизни, заявляют свои позиции. Чуть позже они начнут договариваться на тех или иных условиях. Не факт, что действующее правительство останется в нынешнем составе и в нем не будет изменений.
