#Главное

Субсидии особого режима

31.05.2010 | Рождественская Анна | № 18 от 31 мая 2010 года

Государство — деньгами, зрители — ногами
В 2010 году государство выделило на финансирование кинопроизводства сумму доселе невиданную — 4,907 млрд рублей. А также ввело новую схему распределения этих средств между студиями-производителями: через специально созданный Федеральный фонд социальной и экономической поддержки отечественной кинематографии. Восемь компаний получат по 250 млн рублей на производство и прокат новых фильмов. Впрочем, экспертам уже сейчас очевидно: эти нововведения сильно улучшат жизнь отдельных людей, близких к «кормушке», но никак не помогут индустрии в целом

Распределили почти 5 млрд рублей весьма специфически. Ни копейки из них не пойдет на то, в чем действительно нуждается кинобизнес.

Хитрости распределения

Во-первых, кинопроизводители в один голос говорят: чтобы кинематограф мог развиваться, требуются серьезные меры по борьбе с пиратством, в том числе на законодательном уровне. Подчини государство пиратский рынок DVD легальным правилам торговли — прибыль российских правообладателей выросла бы на $1,5–2 млрд. Не подаренных властью из средств налогоплательщиков миллиардов, а своих, честно заработанных. В распоряжении властей для борьбы с пиратством имеются и технологии такой борьбы, и специалисты, но четкой программы нет даже на уровне заявлений.
Во-вторых, отечественному кинематографу для формирования системы полноценного кинопроката и получения позволяющей выживать прибыли элементарно не хватает кинотеатров. Сейчас в стране их 700 (2000 экранов). По всем мировым меркам нужно в 3–4 раза больше. Прежде всего — в небольших городах, где живет подавляющее большинство населения страны. Исполнительный директор Фонда поддержки кино Сергей Толстиков заявил, что «существуют конкретные проекты увеличения числа экранов до 4–5 тыс.», однако в какие сроки и где они будут осуществляться — неясно.
Часть денег — 1,4 млрд рублей — поступит в Минкультуры, и официально заявлено, что они предназначаются на поддержку авторского, документального, детского кино и на дебюты. Председатель Комитета Госдумы по культуре единоросс Григорий Ивлиев уверяет: «В сфере артхаусного кино Министерство культуры объявило конкурс, в рамках которого было подано 30 заявок, причем заявки принимались как от кинематографистов восьми отобранных компаний, так и от свободных художников. Дебютное, авторское кино также спонсируется, и государственную помощь эти проекты получат уже этим летом». Однако попытка The New Times получить подтверждение от чиновников вызвала в министерстве настороженность, на вопросы, посланные по электронной почте, ответы не пришли, а телефонную трубку просто перестали брать.
Часть денег выделяется на совсем уж странные нужды типа «продвижения российского кино за рубежом». Мало нам позора с Русским домом на Олимпиаде, теперь, видимо, такие же «русские шапито» вместе с цыганами, медведями, чадами и домочадцами чиновников на деньги налогоплательщиков будут кочевать с кинофестиваля на кинофестиваль. Те, кто консультировал правительство, как-то позабыли разъяснить, что если хороший фильм есть, его заметят в мире и без 112 млн рублей на «продвижение за рубежом». А если его нет, то какую сумму ни потратишь, делу это не поможет.
Львиная же доля денег, 2,86 млрд рублей, предназначается Федеральному фонду социальной и экономической поддержки отечественной кинематографии. Фонд был создан в конце 2009 года по итогам заседания правительственного совета по развитию отечественной кинематографии под председательством премьер-министра Владимира Путина. Основной задачей фонда объявили распределение этих самых миллиардов между «лидерами отрасли».
В марте этого года, по итогам некоего отбора, объявленного «объективным», были выбраны 8 кинокомпаний: «СТВ» Сергея Сельянова, «Дирекция кино» Анатолия Максимова, «ТРИТЭ» Никиты Михалкова, «Централ партнершип» Рубена Дишдишяна, «Профит» Игоря Толстунова, Art Pictures Федора Бондарчука и Александра Роднянского, «Базелевс» Тимура Бекмамбетова и «Рекун-синема» Валерия Тодоровского. Каждая из них должна получить практически безвозмездно по 250 млн рублей и выпустить минимум по 3 картины (в бюджете которых доля государственных денег не должна превышать 70%).
Если все это перевести с бюрократического языка на общедоступный, то получится следующее: 8 продюсеров (действительно успешных, талантливых и уважаемых) пролоббировали создание фонда и получили много государственных денег лично себе. Поставив других успешных и уважаемых продюсеров в крайне невыгодные конкурентные условия и плюнув на действительные нужды киноиндустрии. 
 
06-1.jpg04-2.jpg
«Любовь в большом городе-2»
«Обитаемый остров»

Беда с окупаемостью

Вот вполне типичная арифметика для среднестатистического российского фильма. Допустим, производство обошлось в $4 млн. На рекламу потратили $1 млн. Фильм вышел в прокат. 50% бокс-офиса забрали себе кинотеатры, еще 15% — прокатчик. Стало быть, чтобы «отбиться в ноль», фильм должен заработать в прокате $8,25 млн (и это еще без учета налогов). Многим ли отечественным «шедеврам» такое по плечу?
Из всех наших фильмов, вышедших на экраны в 2009-м, заработали в прокате всего три. «Любовь-морковь 2» (производство компании «Реал-Дакота» Рената Давлетьярова): бюджет — $3 млн, 931 копия, сборы — $17, 85 млн; «Любовь в большом городе» («Леополис» Сергея Ливнева): бюджет — $3,5 млн, 673 копии, сборы — $9,12 млн; «Каникулы строгого режима» («Дирекция кино» Анатолия Максимова): бюджет — $5 млн, 1041 копия, сборы — $17,6 млн.
Если бы рентабельность была критерием отбора «лидерских» компаний, пришлось бы дать денег «Реал-Дакоте» Давлетьярова или «Леополису» Ливнева. И усомниться в Роднянском с Бондарчуком: на оба их «Обитаемых острова» было истрачено $36 млн, заработали же они в прокате (на двоих) $27,9 млн. Не говоря уже про Михалкова с его бюджетом на «Предстояние» почти $55 млн, который отобьется никак не раньше морковкиного заговенья. Но все эти факты оказались за бортом «объективного отбора», проведенного компанией Movie Research.
 
06-3.jpg06-4.jpg
«Каникулы строгого режима»
«Любовь в большом городе»

Сомнительный отбор

Что же тогда послужило основанием для выбора? В принципы отбора были включены следующие критерии: оценка зрителей кинотеатров и телезрителей; участие в крупнейших кинофестивалях и полученные на них призы; продолжительность деятельности на рынке и текущая активность. Ни один из этих критериев не дает однозначного преимущества избранным компаниям перед всеми остальными.
При этом никто не задал главного вопроса: есть ли у продюсерских компаний проекты, которые они готовы запустить? Потому что хороший сценарий — редкость. Хороший режиссер, которому понравился этот сценарий и он готов снимать по нему фильм, — редкость вдвойне. Ведь не из-за лени Игорь Толстунов («Профит»), к примеру, за последние три года выпустил всего две полнометражные картины, а оттого что нет проектов. В каждой крупной кинокомпании в год редакторами прочитывается около 2000 сценариев — а снимать нечего.
Даже Госкино, когда дележка бюджетных денег была его прерогативой, сохраняло видимость демократии: чтобы получить финансирование, нужно было выдвигать на конкурс реальный проект — со сценарием, режиссером, предварительным бюджетом и прочее. Фонд поддержки кинематографии решил, видимо, обойтись без таких глупостей.
Между тем серьезных игроков в кинопроизводстве немного — не более 20 компаний. Что мешало распределить между ними деньги, через пару лет оценить результаты и по итогам действительно объективно и действительно прозрачно выбрать «лидеров отрасли»? Тогда бы все это можно было назвать Фондом поддержки кинематографии. А сейчас это похоже на коррупционный сговор нескольких ушлых продюсеров.

Плата за победу

Сегодня «восьмерке» продюсеров кажется, что они Бога за бороду схватили. Ведь возвращать потраченные деньги государству им в любом случае не придется. Сергей Толстиков о возвратности денег говорит витиевато: «Компании будут направлять деньги обратно в фонд в зависимости от своих результатов, согласно установленному коэффициенту от доли участия государственных денег в том или ином проекте. Исходя из этих показателей, фонд будет принимать решение о дальнейшем финансировании: те, кто вернул больше (или, другими словами, заработал больше), и получат в дальнейшем больше. А те компании, продукция которых прибыли не принесет совсем, в дальнейшем не получат господдержки». Однако многие люди из мира кино, с кем пришлось говорить на эту тему, уверены, что расплачиваться придется иначе: идеологически. Логика властей понятна: если всем денег дать, то получится, что никто никому ничего не должен. А если одним дать, а другим нет, то те, кому дали, становятся должниками. С Роднянским или Бондарчуком, положим, никаких проблем нет. А вот заставить Сельянова, Тодоровского или Толстунова снять что-нибудь идеологическое — поди попробуй. А тут такое счастье привалило: эти продюсеры сами напросились на взятку — и им дали. Государство может спать спокойно. Правда, дорого обошлось, но тут уж ничего не попишешь.
Пока в результате дележки 4,907 млрд рублей мы получили следующий результат: у нас был один Михалков, а теперь восемь. Не тот Михалков, который «Неоконченную пьесу…» снял, — он один и в прошлом. А тех, кто хочет жить на всем готовом, как Михалков нынешний, не сильно отвлекаясь на качество производимого продукта и рентабельность производства. Их теперь восемь — и они все в настоящем.


Анна Рождественская 
работает в сфере кинобизнеса. Занималась маркетингом и прокатом фильмов. Сотрудничала с рядом продюсерских компаний. 



Как выживал российский кинематограф


В первой половине 1990-х российский кинематограф тихо умирал. Многие кинотеатры были закрыты, кинопроизводство практически прекратилось. Снимались только дешевые комедии с названиями «Бабник», «Импотент», «Мы сделали это!» и прочие.
Возрождение полнометражного кино началось в 1997-м, когда был принят закон, освобождающий от налога на прибыль суммы, которые бизнесмены инвестировали в кино. Бизнесменам это было выгодно: смету составляешь на 100 рублей, кино снимаешь за 2 рубля, остальное возвращаешь себе, «отмытое» от налогов. Молодые отечественные бизнесмены рыскали в поисках режиссеров. Киномусора было за это время произведено немало, но получили возможность работать по профессии и талантливые режиссеры, появились успешные продюсеры.
В 2002 году налоговые послабления отменили. Но к этому времени открылось новое «золотое дно»: прибыль кинопроизводителей стала расти за счет телевизионных продаж и продаж прав на выпуск видеокассет и DVD. При относительно малых тогда расходах на производство (актеры еще не просили бешеных гонораров, зритель еще не просил спецэффектов, расходов на рекламу и выпуск картины практически не было по причине отсутствия кинотеатров) только за счет продаж прав на ТВ-показы и выпуск видеокассет (впоследствии DVD) можно было не только «отбить» затраты на картину, но и неплохо заработать.
Первые компании-производители (сейчас их называют гордым словом «мейджоры») в тот период создали библиотеки фильмов (на которые у них имеются права), они позволяли выживать впоследствии. Эти фильмы приносят ежегодный и весьма ощутимый доход, потому что право на ТВ-показ фильма всякий раз надо покупать. Тогда же, в 2000–2001-м, стало расти число кинотеатров. Но эпоха благоденствия продлилась недолго. Сначала упал спрос на продажи ТВ-показов. Зато резко выросли затраты на производство. Если в начале 2000-х можно было легко уложиться в $1 млн за картину, то теперь средний бюджет фильма стал составлять $3 млн, средний рекламный бюджет — $1 млн. К 2008-му перестало расти число кинотеатров. Даже в городе-миллионнике кинотеатр окупается за период от 2 до 7 лет. А в маленьких городах у него нет шансов окупиться хоть когда-нибудь. С началом мирового финансового кризиса на ТВ умерли понятия «права на первый–третий показ» и «права на второй–четвертый показ». Права на издание DVD упали на 50% по России. Библиотеки почти перестали продаваться: если отдельные фильмы еще приносили доход, то понятие «пакетная продажа» исчезло вовсе.


×
Мы используем cookie-файлы, для сбора статистики.
Продолжая пользоваться сайтом, вы даете согласие на использование cookie-файлов.