Прощание с ГУЛАГом? Несколько лет назад в докладе Amnesty International российская тюрьма была названа «адом на земле». И вот наконец Минюст затевает масштабную реформу уголовного законодательства и системы исполнения наказаний. Смогут ли реформаторы на четверть, как обещают, уменьшить тюремное население, а саму тюрьму превратить в относительно цивилизованное, отвечающее международным стандартам учреждение — разбирался The New Times
Андрей М. освободился из мордовской ИК-18 месяц назад, срок отсидел от звонка до звонка. Утверждает, что 7 лет впаяли ему несправедливо: драка началась не по его вине — нельзя же было не вступиться за жену, да и никто особо не пострадал. Результат — «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека» (статья 111 УК РФ). По этой статье сидят сейчас 130 тыс. человек, каждый пятый, отбывающий наказание в виде лишения свободы. Согласно «Концепции развития уголовно-исполнительной системы в Российской Федерации до 2020 года», оказавшейся в распоряжении The New Times, эта и еще несколько десятков статей УК должны претерпеть существенные изменения. Иначе, считают авторы документа, катастрофическую тенденцию — за последние три года число осужденных выросло на 22% — не переломить.
Вытекающие из концепции поправки в уголовное законодательство были готовы в апреле этого года, но пока до Госдумы они не дошли.
Каждый четвертый
Авторы концепции предлагают, в частности, конкретизировать или вовсе убрать из п. 1 ст. 111 «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека...» признак «опасного для жизни человека». «Сейчас, — говорит бывший заместитель председателя Верховного суда Владимир Радченко, который возглавил в Минюсте рабочую группу по совершенствованию уголовного законодательства, — его часто применяют в случаях, в которых реально причинен вред легкой или средней степени тяжести. Например, повздорили муж с женой, она его ударила ножом, ранение не сильное, но эксперты говорят: если бы удар пришелся чуть правее, нож задел бы сердце, значит, опасно для жизни. Муж через 4–5 дней выходит из больницы, а жена сидит в тюрьме. И таких сегодня около 40 тыс. — им за решеткой делать нечего. При назначении наказания судьи должны исходить не из потенциальной, а исключительно из реальной опасности для жизни в результате причиненного вреда».
Концепция предполагает также декриминализацию целого ряда преступлений, в настоящее время считающихся уголовными, — за них будут наказывать в административном порядке. Сейчас за кражу мобильного телефона стоимостью более 1000 рублей можно угодить на несколько лет за решетку. Если поправки в УК будут приняты, при стоимости украденного от 2 тыс. до 10 тыс. рублей сажать будут только тех, у кого имеются отягчающие обстоятельства.
Сегодня из 745 тыс. российских осужденных 28 тыс. отбывают наказание за преступления небольшой тяжести и 117 тыс. — средней. «Если речь не идет об умышленном убийстве, то я сторонник кратких сроков: 1–2 года лишения свободы, 3 — это максимум, — говорит Радченко. — А то мы из 40 млн взрослых мужчин один процент ежегодно отправляем в места лишения свободы. Каждый четвертый мужчина имеет судимость, а за решеткой за 20 лет перебывало 8–9 млн».
Впрочем, даже если концепция будет реализована, общего смягчения российского уголовного законодательства ожидать не приходится. Выступая в сентябре на научно-практической конференции по вопросам реформы пенитенциарной системы, министр юстиции Александр Коновалов особо подчеркнул: «Речь не идет о том, что в Минюсте инициируют либерализацию уголовного закона, всеобщее прощение и милосердие». Иными словами, наряду со смягчением одних статей УК следует ожидать ужесточения других.
Тюрьма вместо колонии
На той же конференции директор ФСИН Александр Реймер впервые объявил, что колонии будут заменены на тюрьмы и колонии-поселения, а колонии для несовершеннолетних преобразованы в воспитательные дома. Исправительные колонии — это чисто советское изобретение времен сталинского ГУЛАГа. Во всем мире осужденные отбывают наказание в тюрьмах с разными режимами содержания. Российское же законодательство тюрьму рассматривает как исключительный вид наказания, и до сих пор в нее из колонии направляли лишь особо злостных нарушителей режима. «Единственный плюс лагерной системы — возможность использовать осужденных на коллективных работах, — говорит бывший сотрудник УФСИН Челябинской области Сергей Скалаух. — Все остальное — минусы». Правда, многие нынешние и бывшие сидельцы считают по-другому. Осужденный, несмотря на протесты общественности, за шпионаж военный журналист Григорий Пасько, отсидевший около двух лет в тюрьме и более полугода в Уссурийской колонии, выступает против перехода на тюремную систему. «Колонии-поселения будут использоваться как инструмент давления: будешь послушным — переведем, а нет — сдохнешь в тюрьме, как Магнитский». «Ничего привлекательного в тюремном режиме нет, — вторит ему писатель Эдуард Лимонов. — Приехав в лагерь из СИЗО, я увидел деревья, смог дышать воздухом, больше гулять. Тюрьма — это гнездо всех болезней».
Ужесточение условий
О том, что совершивших незначительные преступления и «первоходок» надо держать отдельно от рецидивистов, известно давно. Похоже, данная идея будет наконец реализована. Однако правозащитники отмечают, что это приведет к ухудшению условий содержания тех, кто осужден по тяжелым статьям: режим в тюрьмах усиленного и особого режима будет более строгим, чем в нынешних колониях особого режима и тех, где отбывают пожизненное наказание. В тюрьмах особого режима осужденные будут сидеть по двое в камерах, без права на свидания и на телефонные разговоры. В год они смогут получать только одну посылку и одну передачу. Отбыв половину срока, заключенный при условии хорошего поведения получит право на одно краткосрочное свидание и один телефонный звонок в год. «Когда я прочел этот раздел концепции, то не поверил своим глазам, — говорит правозащитник Андрей Бабушкин. — Условия отбывания наказания для пожизненников хотят распространить еще на пять категорий. Получается, что мы людей просто вычеркиваем из жизни, они не смогут ни работать, ни учиться. При всем гуманистическом пафосе концепции такие условия содержания могут привести к национальной катастрофе. Тюрьма встанет на дыбы, превратится в источник социального напряжения». «Тюрьма должна пугать, — возражает Владимир Радченко. — Иначе она не будет выполнять свою функцию».
«То, что ужесточение условий содержания способно снизить уровень преступности, — химера, — утверждает Сергей Скалаух. — Сдерживающим фактором служит не жесткость наказания, а его неотвратимость. Чем более скотские условия человеку создать, тем большим скотом он выйдет». Освободившийся из мордовской колонии Андрей М. говорит, что самое трудное в заключении — постоянные унижения со стороны персонала. «Если отказываешься ходить строем и петь песню, тебя сажают в ШИЗО (штрафной изолятор) или в СУС (строгие условия содержания). На СУСе гулять не выводят, унижают за малейшую провинность, отбирают одежду, которую передают из дома». Такое отношение к заключенным у тюремщиков формировалось десятилетиями, и ликвидация колоний тут вряд ли что изменит. «Даже если у разработчиков реформы благие намерения, у них ничего не получится, — говорит Эдуард Лимонов. — Провести настоящую реформу с теми кадрами, которые есть сейчас в тюремной системе, невозможно».
Корпорация ФСИН
Хотя Александр Реймер и не устает повторять, что с «остатками ГУЛАГа покончено», это вовсе не означает, что наша пенитенциарная система собирается отказаться от главного наследия ГУЛАГа — подневольного труда. Колонии-поселения предполагается создавать поблизости от строящихся или развивающихся государственных объектов. А колонии-поселения с усиленным наблюдением и тюрьмы общего режима будут формироваться на базе бывших колоний, располагающих развитой производственной базой. Александр Коновалов не скрывает, что Минюст собирается зарабатывать на заключенных: «Мы должны в качестве одной из важнейших задач и доминант рассматривать вовлечение спецконтингента в трудовую деятельность. Сегодня не хватает хорошего современного менеджмента, который позволит использовать уникальные условия, имеющиеся во ФСИН для организации производства с хорошими результатами, с хорошими доходами для самой системы».
Разработчики концепции предлагают полностью освободить тюремные учреждения от налогового бремени и разрешить им направлять доходы от труда заключенных на улучшение условий их содержания. Григорий Пасько отмечает, что раздел о трудовой деятельности прописан в концепции наиболее четко: «Во ФСИН поняли, что зэков государство и впредь будет финансировать хуже, чем трубопроводы, Сочи и прочие забавы, и решили вернуть ГУЛАГ — трудовую повинность лагерников, чтобы их трудом зарабатывать деньги. Отсюда фразы о «взаимодействии с федеральными органами государственной власти субъектов Российской Федерации и муниципальными образованиями по созданию условий» и «широкое привлечение бизнеса к созданию производственных участков». Реформу планируют провести в три этапа. Первый предусматривает перепрофилирование части колоний и СИЗО в тюрьмы особого режима. Заместитель начальника ФСИН Александр Смирнов на заседании Общественной палаты сообщил, что каждая такая тюрьма будет стоить около 200 млн рублей. На начальном этапе ФСИН обещает не запрашивать дополнительных средств у государства, надеясь обойтись внебюджетными фондами. Но потом деньги понадобятся, и немалые. Интересно, что в конце 80-х годов прошлого века уже пытались отказаться от лагерей в пользу тюрем. Тогда эта идея была похоронена якобы по причине нехватки средств. Остается надеяться, что на сей раз хватит и денег, и политической воли.
По состоянию на 1 августа 2009 года в учреждениях УИС содержалось 884,2 тыс. человек.
В 225 СИЗО и 164 СИЗО при колониях — 138,4 тыс. человек. В 755 исправительных колониях — 745,8 тыс. человек, в 7 тюрьмах — 4,3 тыс. человек, в 62 воспитательных колониях для несовершеннолетних — 7,5 тыс. человек. В исправительных колониях содержится 48,6 тыс. женщин, при женских колониях имеется 16 домов ребенка, в которых проживает 820 детей.
Законопроект «О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ и Уголовно-процессуальный кодекс РФ» предусматривает исключение из УК ряда составов общественно вредных деяний, не представляющих существенной опасности для правопорядка, установив за них административную ответственность. К ним относятся: побои (ч. 1 ст. 116); клевета (ч. 1 ст. 129); оскорбление (ч. 1 ст. 130); нарушение неприкосновенности жилища (ч. 1 ст. 139); нарушение авторских и смежных прав (ч. 1 ст. 146); присвоение или растрата (ч. 1 ст. 160); причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ч. 1 ст. 165); незаконная рубка лесных насаждений (ч. 1 ст. 260); оскорбление представителя власти (ст. 319); приобретение или сбыт официальных документов или государственных наград (ст. 324); самоуправство (ч. 1 ст. 330).
После завершения реформы новая структура УИС (уголовно-исполнительной системы) будет включать: 196 СИЗО с условиями содержания, соответствующими евростандартам; 210 колоний-поселений, включая колонии-поселения с усиленным наблюдением; 246 тюрем общего режима с лимитом 1000 мест каждая, в том числе 58 тюрем общего режима для женщин; 161 тюрьму усиленного режима с лимитом 1000 мест каждая, 21 тюрьму особого режима с лимитом 400 мест каждая; 84 лечебно-исправительных и лечебно-профилактических учреждений; 33 воспитательных дома для несовершеннолетних.
