Зачем Большому театру пальмы, почему столицу наводнили пластмассовые уродцы и как еще собираются «облагородить» столицу
Возле Большого театра воссоздают «атмосферу древнего Иерусалима», Москва, 22 апреля 2016 года
Весна опять пришла: в большом городе ее приход возвещают не скворцы и подснежники, а рабочие в оранжевых робах, которые начинают перекладывать асфальт и красить бордюры в ядовитый желто-зеленый. В Москве нынешнее пробуждение природы отмечено особой благоустроительной свирепостью: около Большого театра появились искусственные пальмы, возле памятника Пушкину — вылезающая из-под асфальта зеленая великанша, в Новопушкинском сквере — псевдогипсовые девушки, которые так и просят весла, и пасхальные яйца в форме зайцев (или же зайцы в форме яиц), рядом со зданием «Известий», на месте снесенного кафе «Пирамида», глаз москвича радует композиция из асимметричных пластиковых полукружий. На Покровском бульваре тоже должен появиться оазис красоты, причем более долговременный: на месте не признанного официально памятника конструктивизма — Таганской АТС — собираются построить прянично-зефирную премиум-элит-резиденцию. Уже анонсированы работы по облагораживанию улиц центра, на все лето их превратят в кромешный ад (если вам кажется, что это прошлым летом весь центр раздолбали отбойным молотком, то вы еще не знаете, что такое «весь центр». Не за горами установка памятника князю Владимиру на Боровицком холме, сам холм превратится в изящную полянку с концентрическими кругами-ступеньками, ну и конечно, нам так не хватало шестнадцатиметровой статуи рядом с Пашковым домом. В общем, каждая травинка весне радуется.
Москва не сразу строилась, и жителям города не привыкать к тому, что здесь постоянно все сносят и строят заново нечто невообразимое, и вообще, на фоне недавнего лужковского градостроительства и украшательства любой яичный заяц — это детские игрушки. И с формальной точки зрения к зайцу не подкопаешься: наверняка все правила здесь соблюдены, все тендеры проведены, даже несчастную Таганскую АТС, как выснилось, перед сносом проверяли по 200-балльной системе, насколько она соответствует статусу памятника: ну, немного не дотянула. И то, что заяц оскорбляет чей-то вкус, — это проблемы чьего-то вкуса: наверняка появившиеся при прежнем культурном вице-мэре Капкове скандинавского вида постройки в парках тоже кого-то оскорбляли, и пасхальный заяц под пальмой определенно выиграет в зрительском голосовании у любой контемпорари-арт-кракозябры, для сомневающихся можно провести голосование на портале «Активный гражданин», в результате непременно выяснится, что москвичи за зайца горой. На первый взгляд нынешний взрыв креатива выглядит даже продолжением принципов, провозглашенных предыдущим культурным начальством: город должен производить яркие впечатления? Великанша перед Пушкиным вкупе с пальмами перед Большим с этой задачей успешно справляются, попробуйте перебить их по яркости. Город должен создавать общественные пространства, где людям есть чем заняться? Посмотрите на новую Триумфальную площадь: раньше здесь приходилось бессмысленно топтаться между забором и автозаком, а теперь тут качели. Город должен быть интересным для жизни? Кто осмелится сказать, что место, где каждую минуту в любой его точке может появиться то исполинский князь, то гигантский заяц, — оно не интересно.
Посмотрите на новую Триумфальную площадь: раньше здесь приходилось бессмысленно топтаться между забором и автозаком, а теперь тут качели
Дело здесь не во вкусе, не в общественном мнении и не в соблюдении процедур: дело в ценностях. Для чиновника, который устанавливает на бульваре зайца, для девелопера, который разрушает ценнейшее в историческом смысле здание, город — это не место, где люди живут и жили раньше, не тонкая сеть привычек, настроений, знакомств, образов, памяти, город — это ресурс. Чиновник выполняет внутри него работы и отчитывается о проведенных мероприятиях. Девелопер увеличивает размеры прибыли на квадратный метр. Дело не в том, что их не интересует мнение москвичей (мнение, как мы выяснили, может быть любым), — им невдомек, как эти нововведения влияют на людей, как они меняют их жизнь. Проекты благоустройства капковской поры, что бы про них сейчас ни говорили, прежде всего меняли среду, создавали новое качество пространства, которое исподволь и незаметно дает людям чуть больше радости, покоя, свободы; если очередной мэр не сроет их под корень и не застроит пасхальными пальмами, в них останется запах эпохи, история чьих-то радостей и надежд — точно так же, как отпечатались они в геометрически правильном силуэте Таганской АТС. А праздничные пальмы и зайцы — это просто прикольная штука нипочему, единственное, что с ними можно делать — фигачить селфи. Даже если исходить из презумпции, что чиновники и девелоперы хотят только хорошего, — есть вещи, которые делают город живым, и вещи, которые его умертвляют. Сквер, где много зелени и воздуха, лучше сквера, где много пластиковых уродин. Площадь, где можно кормить голубей, лучше площади, где можно парковать машины. Здание с историей лучше, чем здание без. Все это ясно, как простая гамма, — как бы ни проголосовали по этому поводу горожане на портале «Активный гражданин».
Фото: Вячеслав Прокофьев/ТАСС