7 марта начался организованный межрегиональной общественной организацией «Комитет по предотвращению пыток» пресс-тур для российских и иностранных журналистов по Северному Кавказу. Поводом стали проблемы в работе правозащитников комитета на территории Чеченской Республики, где только за последние годы офис организации дважды подвергался поджогам и погромам и в итоге был даже перенесен в Ингушетию. Репортеры поселились в столице ЧР, в гостинице «Грозный-сити», и ежедневно вынуждены были выезжать для встреч с потерпевшими от пыток силовиков чеченцами в соседнюю республику.
«Вон из Чечни!»
9 марта часть журналистов, участвовавших в туре, в сопровождении пресс-секретаря Комитета по предотвращению пыток Ивана Жильцова и юриста-международника Екатерины Вансловой отправились в Беслан (Северная Осетия) к монументу погибшим во время теракта в школе № 1. Их обратный путь в Грозный лежал через Ингушетию по трассе «Кавказ». На
595-м километре трассы, в нескольких сотнях метров от границы с Чечней, у поворота на станицу Орджоникидзевская их микроавтобус заблокировали несколько автомобилей.
В автобусе находились девять человек — Ойтен Виндстад (Ny Tid, Норвегия), Александрина Елагина (The New Times), Лена Мария Перссон Лёфгрен («Шведское радио», Швеция), Егор Сковорода («Медиазона»), блогер Михаил Солунин, бывший сотрудник «Коммерсанта» Антон Прусаков, пресс-секретарь Комитета по предотвращению пыток Иван Жильцов, юрист Екатерина Ванслова и водитель Башир Плиев.
«На протяжении всего пребывания в поездке мы замечали слежку за нашей группой, — рассказывает Александрина Елагина. — Впервые я обратила внимание на человека с фотокамерой еще в аэропорту после приземления. Как только он понял, что замечен, сразу ретировался. Часто за нашим микроавтобусом следовали различные автомашины, у одной из которых был номер с буквами КРА (такие регистрационные знаки обычно закреплены за автомобилями чеченских силовиков и чиновников и расшифровываются в народе как «Кадыров Рамзан Ахматович». — NT). В другой раз нам постоянно попадался на глаза мерседес с номером 666. И вот вечером в среду микроавтобус заблокировали несколько авто, а выскочившие из них люди деревянными палками начали разбивать окна и требовать, чтобы мы вышли наружу. Мне сильно попали по спине».
«На протяжении всего пребывания в поездке мы замечали слежку за нашей группой»
В 19 часов 18 минут по Москве Александрина Елагина позвонила в редакцию NT, но сказать ничего не успела: были слышны только крики, ругань, и звук разбивающегося стекла. Связаться с корреспондентом редакции удалось через шесть минут, когда жертвы нападения сидели на обочине дороги у горящего микроавтобуса и пытались осмыслить происшедшее.
По словам Елагиной, атаковавшие их погромщики прятали лица под медицинскими масками. Во время нападения они кричали, что члены группы — террористы и пособники террористов. Водитель микроавтобуса, чеченец Башир Плиев, попытался оказать налетчикам сопротивление, но был избит. Также большое количество ударов приняли на себя сидевшие впереди и не успевшие быстро лечь на пол иностранные журналисты. В итоге всех членов группы вытащили на улицу, где столкнули в глубокий придорожный кювет и продолжили избивать.
«Меня пинали ногами двое парней, которые замахивались палками и требовали отдать им вещи и телефон, — добавляет корреспондент NT. — Всего нападавших было не менее 15 человек. Кроме прочего, они орали «Вон из Чечни». Стрелкового оружия или ножей я не видела, однако журналистка шведского радио Мария (Лена Лёфгрен. — NT) получила длинный порез ноги, который вряд ли мог быть результатом соприкосновения с оконным стеклом. Через несколько минут я выглянула из канавы и увидела, как нашу машину поливают бензином. А спустя несколько секунд раздался громкий хлопок. В сумке, находившейся в салоне, были мои документы — общегражданский и заграничный паспорта, кошелек, диктофон и другие ценные вещи. Позже полицейские сообщили, что не нашли даже их остатков».
Сами виноваты?
Когда спустя некоторое время пострадавшие выбрались на дорогу, водители проезжавших мимо машин попытались оказать им помощь и вызвали экстренные службы. Полиция, скорая и пожарные прибыли примерно через 15 минут. Наиболее сильно пострадавших жертв инцидента — норвежского журналиста Ойтена Виндстада из издания Ny Tid, корреспондента Шведского радио Марию Перссон Лёфгрен, юриста Комитета по предотвращению пыток Екатерину Ванслову и водителя микроавтобуса Башира Плиева госпитализировали. Со ссылкой на главврача Сунженской районной больницы Райхану Сейнароеву сообщалось, что у всех четверых диагностированы черепно-мозговые травмы и сотрясения разной степени тяжести. Остальных отвезли в отдел внутренних дел в городе Сунжа, куда вскоре приехали министр внутренних дел Ингушетии Александр Трофимов и прокурор республики Петр Николаев. Там потерпевших неоднократно опрашивали и продержали в участке всю ночь. На утро их отвезли в столицу Ингушетии Магас на судебно-медицинскую экспертизу, которая зафиксировала у Елагиной отслоение кости на левой ступне, ушиб спины и порезы рук.
На трассе «Кавказ» догорает микроавтобус, Ингушетия, 9 марта 2016 года. Фото: Егор Сковорода «Медиазона»
«Полицейские нам сказали, что нападение специально проводилось на территории Ингушетии, чтобы переложить расследование на местных правоохранителей и затруднить поиск преступников, — поясняет Александрина Елагина. — Также нам рассказали, что видеокамерой, которая могла заснять машины нападавших, оборудован чеченский пост полиции. Однако пока неясно, удастся ли получить эти видеозаписи. Наши вещи остались в гостинице в Грозном, куда нам пока ехать небезопасно. Ингушские следователи взяли у нас письменное разрешение для того, чтобы провести осмотр номеров и передать нам нашу собственность. Однако, насколько я знаю, чеченские силовики и директор отеля отказались их пускать».
Норвежский журналист Ойтен Виндстад после нападения, Ингушетия, 9 марта 2016 года. Фото: facebook.com/ogonwatch
Ингушские полицейские возбудили уголовные дела по статьям УК РФ «Хулиганство» и «Умышленное уничтожение имущества». Журналисты и правозащитники признаны потерпевшими. Руководство республики и глава МВД РФ Владимир Колокольцев взяли расследование под особый контроль. А вот Уполномоченный по правам человека при главе Чечни Нурди Нухажиев считает, что к нападению могут быть причастны сами представители правозащитной организации «Комитет по предотвращению пыток». «Это уже спланированная акция», — сказал Нухажиев в интервью телеканалу «Дождь». И даже пояснил, кем «спланированная»: «50 на 50. Часть — Каляпина (Игорь Каляпин, руководитель Комитета по предотвращению пыток. — NT), часть — третьих сил… Я имею в виду, что похоже на его почерк (Каляпина. — NT). Ну а что, самопиар, это самое важное».
Постановление о признании Елагиной потерпевшей и носки, которые ей подарил следователь, Ингушетия, Магас, 10 марта 2016 года
«Мы считаем, что нападение было тщательно спланировано и имело целью запугать журналистов и правозащитников, пытающихся работать по теме пыток и вообще работы силовиков в Чечне. Люди, живущие в этой республике, не имеют защиты ни от государства, ни от правоохранительных органов, — говорит Елагина. — Погромщики благодаря слежке знали, кто мы такие и зачем приехали. Так что это никакое не хулиганство, а как минимум воспрепятствование журналистской деятельности».
«Погромщики благодаря слежке знали, кто мы такие и зачем приехали. Так что это никакое не хулиганство, а как минимум воспрепятствование журналистской деятельности»
Журналисты на пикете: Павел Никулин, Ольга Дмитриева, Сергей Миненко, Москва, 10 марта 2016 года. Фото: navalny.com
Неспешная реакция
Информация об инциденте практически сразу появилась в СМИ и даже на лентах государственных информационных агентств. Однако официальная реакция последовала только на следующий день. Утром 10 марта единоросс, вице-спикер Госдумы Сергей Железняк заявил агентству «Интерфакс»: «Нельзя допустить, чтобы оно (нападение. — NT) было использовано деструктивными элементами в качестве провокации для дестабилизации обстановки в регионе и нагнетания напряженности в отношениях между Россией и странами, чьи представители пострадали в результате нападения». О российских журналистах и правозащитниках Железняк не сказал ни слова.
В середине дня по поводу случившегося высказался пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков. Он заявил, что Владимир Путин в курсе происшедшего, назвав событие «хулиганством» и добавив, что это «абсолютно неприемлемо». Получив от Кремля сигнал и вектор оценок, стали высказываться прочие ответственные лица. Тогда же (спустя примерно 20 часов после происшествия) сюжет о нападении выпустил в эфир Первый канал.
Министр внутренних дел РФ Владимир Колокольцев потребовал принять «исчерпывающие меры» для задержания преступников и взял расследование на особый контроль. Глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров назвал нападение «провокацией» и также потребовал скорейшего задержания виновных. Высказалась (уже 11 марта) даже официальный представитель МИД Мария Захарова, которая, вслед за Песковым, назвала нападение на журналистов «неприемлемым» и «вызывающим личный протест».
10 марта в течение всего дня у администрации президента РФ в Москве проходили одиночные пикеты журналистов, требовавших найти и наказать виновных в нападении на коллег. Участие в мероприятии приняли около шестидесяти человек. Сотрудники издания «Медиазона» предложили также создать профсоюз, чтобы иметь структуру, способную защищать журналистов в подобных ситуациях. В Санкт-Петербурге тоже были проведены одиночные пикеты.
На момент сдачи номера пострадавшие по-прежнему находятся в Магасе. Их опрашивают сотрудники правоохранительных структур Ингушетии.
