1 октября, выступая на встрече с членами Президентского совета по правам человека, Владимир Путин сообщил, что в Москве появится мемориал «Стена скорби» — в память о жертвах политических репрессий
Победителем конкурса на создание монумента жертвам политических репрессий стал проект Георгия Франгуляна «Стена скорби»
«Это одна из самых горьких, тяжелых страниц в отечественной истории. Но она не менее поучительна для нас, чем страницы побед и триумфа, и требует объективности и ответственности, потому как несет важный урок, важнейший урок нынешнему и всем будущим поколениям», — так сформулировал Путин свое видение проблемы.
Внезапное появление Путина в компании правозащитников с рассуждениями о тяжелых страницах и необходимости памятника жертвам сталинских репрессий, казалось бы, совершенно не вписывается в актуальную повестку дня. Тем не менее зачем-то все это понадобилось — и понадобилось прямо сейчас.
Смешно думать, что мимолетное прикосновение Путина к невыгодной для власти теме политических репрессий — попытка дать хоть какие-то козыри недобитым «системным либералам», чтобы они могли пойти к своим несистемным товарищам и сказать: вот же, смотрите, не сталинист он, лично сам сказал, что тяжелые страницы и надо памятник! Вот уж на чье мнение в Кремле давно наплевали, так на мнение всех системных и несистемных либералов.
Рациональных версий видится две. Возможно, это дежурное явление высшей власти в одной из множества своих ипостасей, чтобы радикальные сталинисты и прочие ультралоялисты все-таки помнили, что у России нет никакой идеологии, кроме той, которую здесь и сейчас излагает первое лицо. Но и это как-то слишком поэтично: лоялистская публика и без напоминаний знает, что надо всегда изгибаться вместе с линией партии и не задавать вопросов.
Если кому Путин и хотел подать знак — так разве что «нашим западным партнерам». На Западе товарищ Сталин популярен гораздо меньше, чем внутри России, и публичное почитание его как «эффективного менеджера» не создает никаких дополнительных возможностей для взаимопонимания. Иное дело — легкий намек на то, что российская власть вовсе и не такая страшная, как кричит и пишет в своих пасквилях всякая либеральная общественность. Намек ведь ничего не стоит, зато может принести хоть маленькую, но пользу, улучшив имидж: какие-нибудь аналитики из западных think tank’ов или же откровенные лоббисты не пройдут мимо и многозначительно подчеркнут, что под маской неосталиниста скрывается вполне либеральный правитель, который и про репрессии правильно говорит, и даже лично участвует в создании памятника их жертвам. Это, в свою очередь, породит новые иллюзии относительно Путина и новые возможности по их эксплуатации в своих целях, так что все вполне рационально.
Одно радует в этой ситуации: памятник жертвам политических репрессий в Москве, скорее всего, появится. Какой бы символический смысл ни вкладывали в него авторы, и даже сам Путин, в итоге он станет напоминанием потомкам и о тех процессах, которые шли на фоне его установки, и о нашем времени в целом.
Фото: музей ГУЛАГа
