В результате бомбежки города Талбисы (на снимке) погибли десятки мирных жителей, утверждает сирийская оппозиция, Сирия, 30 сентября 2015 года
Гидра «Исламского государства»* должна быть уничтожена!» — бодро продекларировала задачи текущего момента Валентина Матвиенко по завершении первого осеннего заседания Совета Федерации утром 30 сентября, которое проходило в закрытом режиме: сенаторы в срочном порядке рассмотрели и единогласно одобрили обращение президента об использовании российских вооруженных сил за границей. Спешка была объяснимой. Телефонограмму о том, что «штамп стоит» и зеленый свет на начало военной операции дан, нужно было срочно разослать по всем зарубежным дипмиссиям РФ, чтобы там знали, как отвечать на звонки по горячей линии связи — от государственных и военных структур стран пребывания. В Пентагоне о том, что Россия готова начать воздушную операцию в Сирии, знали еще за сутки до ее начала, а вот посольство США в Дамаске получило срочную депешу из Вашингтона лишь за час до того, как два российских бомбардировщика Су-24, как сообщило агентство «Интерфакс» со ссылкой на курдский телеканал Slemani Times, сбросили первые бомбы в районе города Хама, что в 213 км к северу от Дамаска, — произошло это 30 сентября около часа дня по московскому времени.
И тут же возник главный вопрос:
Кого бомбим?
В 14.43 30 сентября американская телекомпания Си-эн-эн со ссылкой на источник в администрации США сообщила, что первый авиаудар пришелся по пригородам Хомса, где некогда обитала крупнейшая в Сирии христианская община. Хомс, с тех пор как в Сирии четыре года назад началась гражданская война, в результате которой погибли более 250 тыс. человек, был одной из цитаделей сопротивления Асаду, город узнал много трагедий, здесь шли уличные бои, пригороды Хомса неоднократно переходили из рук в руки — от правительственных войск к бойцам сирийской умеренной оппозиции и обратно, но до сих пор не было ни одного сообщения о том, что близ Хомса сосредоточены боевики ИГИЛ*. Даже в южных пригородах Дамаска ИГИЛ* припрятал свои «спящие ячейки» — они проснулись, например, в середине сентября, вступив в бой с одной из исламистских группировок, подчиняющихся «Аль-Каиде»*. Но зачем понадобилось бомбить пригороды Хомса?
Еще примерно через час сирийский Центр наблюдения за правами человека распространил новость, которую, впрочем, не подтвердил ни один другой источник: в результате бомбардировок пригородов Хомса погибли 27 мирных жителей, в том числе 6 детей… А одна из организаций оппозиционных группировок утверждала, что «русские разбомбили склад с хлебом».
Реакция Москвы была крайне болезненной: Мария Захарова, официальный представитель МИД РФ, заявила что против России начата информационная война, к которой «кто-то очень хорошо подготовился».
К концу второго дня бомбардировок Минобороны РФ отчиталось: за сутки уничтожено 12 объектов ИГ*, ни один сторонний объект гражданской инфраструктуры не пострадал. Но параллельно шли другие сообщения: два российских авиаудара в Сирии пришлись на лагерь «Бригады соколов горы Завия», которые проходили подготовку с американскими бойцами ЦРУ; русские разбомбили объекты в 11 населенных пунктах, находящихся под контролем отнюдь не ИГИЛ*, а сирийской умеренной оппозиции, сообщала американская НКО Сarter Center (см. карту).
К вечеру 1 октября глава МИД РФ Сергей Лавров признал: да, мол, первые удары пришлись не по ИГИЛ*, но ведь у России, дескать, могут быть и другие цели — в Сирии много всяких незаконных формирований. Зато наши бомбежки единственно легитимные, нас позвал сюда лично президент Асад, не то что международная коалиция, которая бомбит без международно-правового мандата и совести.
Так что же, собственно, случилось у президента Асада?
Почему сейчас?
Лето 2015-го выдалось крайне неудачным для армии Башара Асада. Вот отрывок из военных сводок сирийских оппозиционных сил за начало августа: «В результате атаки на позиции асадовцев в провинции Хомс и в провинции Идлиб был захвачен ряд населенных пунктов — Зийяра, Таль Васет, Мансура, Хирбат… Это открывает новые перспективы для оппозиции». В дамасском пригороде Забадани натиск оппозиционных сил полностью вынуждены принять на себя добровольцы-шииты из ливанской группировки «Хезболла» и иранцы из Корпуса стражей — у Асада уже не хватало сил для обороны столицы. Но самое тревожное: лояльные режиму в Дамаске силы сдали несколько стратегически важных населенных пунктов уже и в прибрежной провинции Латакия — ключевой для асадовского алавитского клана: с 2012 года Асад и его окружение начали рассматривать этот регион в качестве запасного аэродрома в случае дезинтеграции страны.
Перехват оппозицией тактической инициативы в провинции Латакия встревожил и Москву: именно здесь, в порту Тартус, расположена российская военно-морская база. Учитывая, что с 2013 года российский ВМФ в Средиземном море присутствует на постоянной основе в количестве 5-6 кораблей, оперативно-стратегическое значение «пункта материально-технического снабжения» в Тартусе будет только возрастать. Не говоря уже о перспективах потерять давнего — и чуть ли не единственного на сегодняшний день — союзника в стратегически важном регионе земного шара.
По данным источников NT, с середины июля российский и сирийский генштабы «находились в режиме постоянного обмена данными». Критическим днем стало 28 августа, когда исламистам из «Джабхат ан-Нусра» (подчиняется «Аль-Каиде»*, но враждует с ИГИЛ*) удалось захватить аэродром Абу-Духур в провинции Идлиб и самолеты сирийских ВВС практически лишились последней возможности для оперативного маневрирования в западной и северо-западной части страны. 29-го, как утверждают источники, глава Минобороны РФ Сергей Шойгу доложил Владимиру Путину: ситуация в Сирии совсем аховая, без срочной реконструкции авиабаз под Латакией у Асада, считай, и авиации нет, а она — его последний козырь. В начале сентября был налажен воздушный мост Моздок — Латакия: в Сирию сплошным потоком пошли военные грузы, в течение трех последующих недель сюда было переброшено до тысячи военных специалистов — полузаброшенная взлетно-посадочная полоса на сирийской базе в Хумаймим под Латакией была расширена и приспособлена под прием российской боевой авиации (см. The New Times, № 30 от 21 сентября 2015 года) Впрочем, дальше воздушной поддержки Москва идти не хотела, а Асад и не настаивал: дескать, на земле пока еще есть кому воевать.
По данным ливанской газеты «Ас-Сафир», в Москве в конце первой декады сентября побывал иранский генерал-майор Касем Сулеймани — командир подразделения «Аль-Кудс», элитной части Корпуса стражей исламской революции, причем уже во второй раз за последние два месяца. NT не удалось найти подтверждения этой информации в российских источниках, однако в европейских дипломатических кругах в Москве уверяют: визит действительно был. А вот то, что 4 августа в Тегеране побывал замминистра иностранных дел РФ Михаил Богданов, полпред президента РФ на Ближнем Востоке, — общеизвестный факт. Источники NT в кругах сирийской оппозиции в Стамбуле уверены: Богданов обсуждал в Тегеране формат иранского участия в совместной с Россией военной операции в Сирии. В ходе же сентябрьского визита Сулеймани обговаривались конкретные сроки: иранцы дали понять, что готовы дополнительно перебросить и развернуть в Сирии две бригады, усиленные добровольцами из «Хезболлы» к началу октября.
Стамбульские источники также располагают «надежной информацией», что в Тегеране в начале сентября находился Айман ас-Завахири, номер один в «Аль-Каиде»*: «Иранцы обсуждают с ним условия, на которых подконтрольные «Аль-Каиде»* группировки в Сирии смогут прекратить активные боевые действия в Латакии, Идлибе и Хомсе, чтобы облегчить Асаду отвоевания утраченных территорий».
1 октября, на второй день после начала российских бомбардировок, агентство Reuters сообщило: в Сирию прибыли сотни иранских военных с оружием для поддержки военной кампании Асада. В тот же день информацию распространили и израильские газеты.
Опять же 1 октября Москва, ранее отвергавшая «домыслы» о перспективах расширения военной операции на территорию Ирака, неожиданно сменила тон: дескать, если из Багдада поступит соответствующий запрос, Россия его рассмотрит. В тот же день иракский премьер Хайдер аль-Абади похвалил Путина за операцию против ИГИЛ*, добавив, что разгром группировки «в интересах и Ирака». Стоит добавить, что Аль-Абади лично санкционировал создание Координационного антитеррористического центра России, Ирана и Ирака в Багдаде — это стало настоящим сюрпризом для американцев, которые в середине нулевых годов огульно обвиняли Аль-Абади, в ту пору еще министра коммуникаций во временном переходном правительстве, в коррупции, чего тот, конечно, не забыл. Владимир Путин знает, среди кого искать друзей и союзников.
«Иран занят подготовкой масштабной наземной операции против ИГИЛ* не только в Сирии, но и на иракской территории, — считает иранский историк и диссидент Рамин Пархам. — И скорее всего, это произойдет при российской поддержке с воздуха: американцы не позволят иранским ВВС летать над территорией Ирака даже с разрешения правительства в Багдаде».
Ясно, однако, что скоординированное Москвой, Тегераном и Багдадом контрнаступление войск Асада серьезно повышает ставки в сирийском конфликте. Но и риски — тоже.
Чем чревато?
21 сентября в Москву в сопровождении солидного количества людей в погонах (армейских, конечно же) прибыл премьер Израиля Биньямин Нетаньяху. Израильтяне уже знали: Путин готов бомбить исламистов в Сирии со дня на день и его не переубедишь. Но возможно, Путин не вполне понимает: с тех пор как в Сирии идет война, израильские пилоты — на всякий случай — патрулируют небо не только над Голанскими высотами, но и чуть восточнее и юго-восточнее, то есть над теми районами Сирии, где от власти Асада остались лишь смутные воспоминания. Случалось им и применять штатное вооружение. «Наша главная проблема: как бы русские самолеты по ошибке не «зацепили» нас, а мы — их, — поясняет в разговоре с NT израильский дипломатический источник. — Военным надо было согласовывать параметры опознавания воздушных целей». В итоге удалось согласовать даже нечто большее — создание ситуационного центра, исключающего риск случайных столкновений ВВС России и Израиля.
Турецкий президент Эрдоган прибыл 23 сентября в Москву фактически с той же целью.
Именно договоренности с Нетаньяху и Эрдоганом, лидерами ключевых стран региона, Москва попыталась в преддверии визита Путина в Нью-Йорк, 28 сентября, использовать в качестве аргумента в разговоре с американцами: дескать, осталось договориться обо всем только с вами. Встреча Обамы и Путина в штаб-квартире ООН за два дня до начала военной операции РФ в Сирии имела смысл лишь ради того, чтобы избежать возможных столкновений между силами коалиции и российскими ВВС. Ведь Башар Асад по-прежнему стоит стеной между Россией и США: Белый дом не видит возможности урегулировать политический кризис в условиях сохранения «тиранического» режима в Дамаске, для Кремля же он — единственно законный правитель, без переговоров с которым решения сирийской проблемы не будет. С таких полюсов непримиримости Обама и Путин отправились на полуторачасовые переговоры.
«Они поняли друг друга. Они прекрасно поняли друг друга», — заверил прессу Сергей Лавров на пресс-конференции в ООН 1 октября, на второй день бомбардировок. Он сообщил, что на той затянувшейся встрече Обама и Путин договорились, что будут поддерживать постоянные контакты по Сирии на военном уровне. Тем не менее в первые дни бомбардировок военные ведомства США и России говорили на разных языках и не верили друг другу. Порой складывалось ощущение: Москва и Вашингтон, оказавшись по разные стороны сирийских баррикад — да, у них один враг — ИГИЛ*, но зато разные союзники, — оказались и на грани силового противостояния.
Скорее всего, «ни Москва, ни Вашингтон не имели ясного и полного представления, на кого были обрушены авиаудары российских бомбардировщиков, ибо первых снабжает своими данными Дамаск, а Пентагон базирует свою информацию на сведениях, полученных от повстанцев, — заметил в разговоре с NT глава вашингтонского Center of Global Interests Николай Злобин. — Перепутать могли и те и другие». Вывод: такая ситуация, учитывая крайне высокую степень недоверия между РФ и США, «очень и очень опасная»: «В этом военном бардаке, который мы получили в Сирии, очень велик риск прямого военного столкновения между Россией и силами коалиции, если не будет четких договоренностей». И хотя, напоминает эксперт, президент Путин в своей речи в ООН попенял США и Франции по поводу низкой эффективности их усилий в Сирии, его собственная тактика сделала обстановку еще более непредсказуемой.
Например, Саудовская Аравия и Катар в ответ на военное вмешательство России уже усиливают военную помощь сирийским повстанцам. Эксперты не исключают радикализации части так называемых умеренных повстанцев и их тактического альянса не только против Москвы, но и против Вашингтона. «Россия сегодня является соучастником преступлений Асада и пришла убивать нас с одобрения США и международного сообщества», — приводит The New York Times слова Ходара Хушейфа, одного из лидеров оппозиции в провинции Хомс. Антиправительственная коалиция в Сирии также заявила, что считает Россию агрессором.
Впрочем, недовольство Эр-Рияда или Дохи — не единственный неприятный момент для Москвы. Втягиваясь в войну фактически на стороне шиитского меньшинства — шиитов в мире 10–13%, — Россия должна четко осознавать, что есть еще и абсолютное суннитское большинство — более 80% от всех мусульман. «Представим, что каким-нибудь чудом россияне изничтожат ИГИЛ*, — пишет колумнист The New York Times, специалист по Ближнему Востоку Том Фридман. — Единственный способ закрепить такую победу — заменить их на умеренных суннитов. Вопрос: какие такие умеренные сунниты могут вступить в альянс с Россией, когда Путин рассматривается ими как основной соратник человека, который своими кассетными бомбами уничтожил больше суннитов, чем кто-либо в истории?» Единственный выход для Путина, по Фридману, — поучаствовать в выработке политического решения для Сирии с участием США. А это возможно «только при условии принуждения Асада — иранцами и русскими — к переходному периоду, уходу из власти, а потом и из страны».
Задумывая для своего народа маленькую победоносную войну как лекарство от афганского синдрома, Кремль не просчитал последствий вторжения в арабский мир, убежден Николай Злобин. Впрочем, добавляет он, «их пока никто не просчитал».
Российская боевая авиация в Сирии:
Су-34
6 самолетов. Одна из новых разработок ВПК, фронтовой бомбардировщик, с возможностью длительных полетов и длительного ожидания приказа в небе. Он даже оснащен туалетами и кухней, а экипаж сидит «по-автомобильному», в близости друг к другу. Помимо этого он может летать, подстраиваясь под рельеф местности, грубо говоря, не врезаясь в землю, а также оборудован системой ГЛОНАСС и лазерным наведением.
Су-24-М
4 самолета. Фронтовой бомбардировщик родом из 1970-х, прошедший с тех пор не одну войну и модернизацию: его применяли, например, в афганскую войну и в ирано-иракскую. Может применяться для точечных (стратегических) бомбардировок и бомбардировок свободно падающими бомбами, эффективными для уничтожения живых, «тактических» целей. Также как и предыдущий самолет, Су-24-М способен летать, подстраиваясь под рельеф местности, причем на так называемых «сверхмалых» высотах, вплоть до 50 м над землей. На больших высотах самолет летает на сверхзвуковой скорости.
Су-25-СМ
12 самолетов. Штурмовик, оснащенный неуправляемыми ракетами С-25, рассчитанными исключительно на уничтожение людей и военной техники. Соответственно, работает этот самолет на дозвуковой скорости — с такими ракетами нужно быть аккуратнее — и поражает цели в прифронтовой зоне, оказывая поддержку сухопутным войскам в условиях боя.
Су-30
12 самолетов. Тяжелый истребитель из 90-х. Хотя он и находится сейчас в Сирии, в авиаударах пока не участвовал. Сразу же возникает вопрос: зачем нужен истребитель на войне, где у всех заявленных противников режима Асада ВВС отсутствуют как класс — и у «светской» сирийской оппозиции, и у «Джабхат ан-Нусра», и у ИГ*. Скорее всего, в Сирию «откомандирован» некий прописанный стандартный набор, необходимый для успешного ведения военной операции, и Су-30 прикрывают аэродромы исключительно «на всякий пожарный».
Подготовил Дмитрий Сидоров
* «Аль-Каида», ИГИЛ, или ИГ («Исламское государство»), — запрещены в РФ как террористические группировки.
Фото: SYRIA CIVIL DEFENCE VIA AP, ИГОРЬ КОРОТЧЕНКО, andrey zinchuk/airforce.ru, igor113.livejournal.com
